Именем знаменитого и выдающегося героя Кавказской войны, выходца из дворянской семьи Калужской губернии, награжденного орденами Святого Иоанна Иерусалимского (1800 г.), Св. Георгия 4-й ст. (1802 г.), Св. Анны 1-й ст. (1803 г.), генерал-майора Василия Семеновича Гулякова (1751—1804) символизируются успехи российской политики начала XIX в. в Закавказье. Ген.-м. В.С. Гуляков с юных лет принимал участие в войнах с Турцией, Польшей и Швецией под начальством знаменитых вождей екатерининского века; в битве со шведами был ранен ружейной пулей в правое плечо. В царствование Павла I В.С. Гуляков быстро двинулся по службе: пожалованный 14 октября 1797 г. в подполковники, он через год был произведен в полковники, а с производством в генералы, в январе 1800 г., он был назначен шефом Кабардинского полка, стоявшего тогда на Кавказской линии, в Георгиевске. Оттуда, спустя несколько месяцев, в связи с присоединением Грузии, полк передвинут был в Тифлис и прибыл туда 23 сентября 1800 года. «Умалчиваю в своем донесении о ген.-м. В.С. Гулякове, — писал,  ген.- м. И.В. Лазарев, главнокомандующему в Грузии, — ибо геройские его поступки и неустрашимость превосходят всякое свидетельствование»1. 

Политика царской России в начале XIX в. на Южном Кавказе про-ходила под знаком борьбы с султанской Турцией и шахской Персией за обладание Закавказьем. 12 сентября 1801 г. Александр I подписал Манифест о присоединении Восточной Грузии к России. После манифеста российские владения в Южном Кавказе быстро расширялись к юго-востоку и рости за счет закавказских ханств, захватывая Кубу, Гянджу, Шеки, номинально за¬висевшие от Персии. Однако, не вытеснив Шахской Персии из Закавказья, царское правительство не могло считать свое положение прочным. Не укрепившись в достаточной мере на Южном Кавказе, царская администрация тем более не могла считать себя хозяином положе¬ния здесь, пока в тылу царских войск, в области Большого Кав¬каза, оставались   горские племена.  Дагестан и прилегавшие к нему с юго-запада джаро-белоканские вольные общества внуша¬ли особенно сильную тревогу. Стратегически выгодное положение джаро-белоканских обществ на стыке Восточной Грузии, Дагестана и Шекинского ханства и их политическое влияние делали их серьезны¬ми противниками. К тому же дело не сводилось к джарским обществам. Помимо султана Илисуйского, их фактического вассала, они располагали такими союзниками, как хан Шекинский и ряд феодальных владетелей и вольных обществ непокоренного еще Дагестана. 

При такой внутренней и внешнеполитической обстановке не только нападение горских племен, но и самое существованиие Джарского общества с его вассалами становилось опасным для россий¬ской власти. Неудивительно поэтому, что царская власть в первые же годы, не укрепив еще своих позиций в Грузии, поставила в порядок дня вопрос о военной экспедиции в Джар и провела ее, как только представилась возможность. 

В начале XIX в. главнокомандующим на Кавказе был назначен князь П.Д. Цицианов а для подавления мятежных горцев был направлен ген.-м. В.С. Гуляков. Сами Джарские вольные общества далеко не всегда стремились к военным действиям, как это изображалось в дореволюционной историографии, а наоборот, не раз предлагали главноначальствующим упрочить мирные отношения. Еще в 1801 г. джарские и белоканские старшины писали об этом  главнокомандующему Грузии ген. К.Ф.  Кноррингу. Но при этом они ясно давали понять, что хотят мира на основе независимости, а не под¬чинения России. В письме тальских  старшин Хаджи-Курбан-аги, Али ага, Абдурахман-аги говорилось: «Мы все, жители тальские, со своими крестьянами придем к вам, и как приказание ваше будет, так будем послушны»2.

Упоминание здесь «о своих крестьянах» довольно определенно указывает, что авторы письма принадлежа¬ли к группе кешкелевладельцев. Люди этого социального слоя вполне могли бы договориться с  царской администрацией, тем более, что мотивом их покорности могло быть и желание избавиться от опеки Джарского общества. 

Желая знать истину, Цицианов поручил ген.-м. Гулякову выяснить предваритель¬но политические настроения джарских обществ и предложить им мир, а в случае отказа джарцев ген.-м. Гуляков должен был пригрозить им, что «не оста¬вит у них камня на камне»3. 

В начале марта 1803 г. ген.-м.  Гуляков с отрядом из трех батальонов, двух сотен и 8 орудий двинулся в Белоканы для усмирения горских племен. Дорога, ведущая в Белоканы, была трудна для движения, особенно при ненастной погоде. Три дня сряду шел непрерывный дождь со снегом, расквасивший почву до того, что лошади едва-едва тащили орудия. Хотя Белоканы находились на открытой и доступной местности, но почти каждый дом, окруженный каменной оградой, представлял собой отдельный форт и мог служить для обороны. Разбитые горцы, по пятам преследуемые царской конницей, однако, не успели занять Белоканы и рассеялись в разные стороны. Не теряя времени на перестрелку, ген.-м.  Гуляков предпринял штурм. При взятии Белокана было убито до 500 горцев, в плен взяты 44 че6ловека и, кроме того, два  грузинских князя»4. 

Дальнейший путь преградили войска шекинского хана, пришедшего на помощь к джарским горцам с двумя пушками, и ген.-м.  Гуляков готовился к упорному бою. Но слух о разгроме Белоканов так быстро облетел окрестности, что едва передовые  отряды  казаков появились у селения Катехи, к  12 апреля 1803 г. в Тифлисе между царской администрацией и Джаро-Белоканским обществом было заключено «Клятвенное обязательство», по которому джарцы должны были послать в Тифлис заложников в знак своей преданности и обязались расквартировать царские войска на своей территории. В.С. Гуляков принял старшин в русском лагере и не только оставил в Джарах в целости не только дома и имущество жителей, но и, для большего успокоения горцев, вывел войска из селения, на берег Алазани. 

Скоро явились к нему сюда представители от всех вольных горских обществ, и заключили трактат, по которому все Джаро-Белоканскиие общества, Самухские владения и Елисуйское султанство поступали на вечные времена в подданство России. За эту экспедицию ген.-м.  Гуляков был награжден орденом Анны 1-й степени и орденом Георгия 3-й степени, а два батальона кабардинцев, вынесших на своих плечах всю тяжесть боя, заслужили от государя по рублю на человека»5. 

 После первого успеха Цицианов раскрыл карты, и намерение присоединить Джар к российским владениям уже не скрывалось. Было выставлено еще дополнительное условие мира: уплата всеми джарскими вольными обществами ежегодной дани шелком, какую эта область когда-то платила грузинским (кахетинским) царям. В таком случае джарцы получали «верное слово и обещание», что внутренний уклад вольных обществ останется не¬прикосновенным.  Падение Белокана крайне ослабляло позицию Джарского и других вольных обществ. Внешняя обстановка также складывалась не в их пользу. Рассчитывать на непосредственную помощь Шахского Ирана в этот момент было нельзя. Точно так же нельзя было надеяться на помощь из Дагестана: Главный Кавказский хребет в это время года покрыт снегом и непроходим. 

В начале 1804 г. ген.-м. Гулякову была по¬ручена новая экспедиция против джарцев с отрядом численностью до 2500 человек. Но в то время как войска собирались в поход, получено было известие, что хан казикумыкский с шеститысячным войском сам перешел на правый берег Алазани и занял крепкую позицию, прикрытую с флангов топкими болотами, а с фронта дремучим лесом и чрезвычайно густым терновым кустарником, через который невозможно провести артиллерию. Несмотря на это ген.-м.  Гуляков двинулся навстречу хану и 1 января 1804 г. атаковал его. Оттеснив стоявшего на Алазани Сурхай-хана, главнокомандующий ген. П.Д. Цицианов не находил достаточно слов благодарить Гулякова. «Я только что узнал о вашей новой победе, — писал он ему из Тифлиса, — и столь часто имел удовольствие отдавать справедливость вашим высоким военным достоинствам, что мне не остается иного вам сказать, как то, что вашему превосходительству суждено, как видно, увековечить славу российского оружия в сей новоприобретенной земле, а мне соучаствовать вам в радости»6. 

Это письмо это уже не застало в живых храброго генерала.  Заняв с. Джар,    ген.-м.  В.С. Гуляков 15 января 1804 г., решил преследовать  горцев в  Джарских ущельях оставленный жителями. Войска двигались в боевом порядке; впереди шел авангард из конной и пешей грузинской милиции, за ним рота егерей с одним орудием, а далее густой колонной — кабардинцы, тифлисский батальон и 15-й егерский полк. Как только весь отряд втянулся в ущелье, замкнутое с обеих сторон лесистыми горами, неприятель открыл перекрестный огонь. Ген.-м.  В.С. Гуляков находился в это время впереди, у самого орудия, и пал одним из первых, пораженный в упор ружейным выстрелом. Тело его несколько минут находилось даже в руках неприятеля, но подоспевший резерв Кабардинского полка немедленно выручил останки любимого командира. Смерть храброго и опытного начальника, к которому солдаты питали доверие, расстроила порядок в авангарде. Войскам удалось, хотя и с трудом и с потерями, вырвать¬ся из западни. Общая потеря царских была значительна. 

Молодой граф Михаил Воронцов, впоследствии фельдмаршал и наместник Кавказа в письме князю   П.Д. Цицианову так  описывал гибель ген.-м. Гулякова в Джарском ущелье: «Василий Семенович Гуляков, будучи руководим одной своей храбростью, пустился со всем отрядом в такое неприступное место, что ежели бы оно нам было и знакомо, то и тогда никак не следовало бы идти туда. Он, по обыкновению своему, опередил всех и шел впереди. Место не позволяло выстроиться, так что и нас сначала было опрокинули. Василия Семеновича убили у первого орудия. Как князь Дмитрий Захарович Орбелинаи, так и Алексей Алексеевич Леонтьев все возможное примером и просьбами делали, чтобы солдаты не унывали. Идти вперед было нельзя, ретироваться назад тоже казалось невозможным, однако же с большим трудом мы отошли. Теперь мы пришли на место лагеря и находимся в совершенной безопасности. Снарядов и патронов у нас очень мало, провианта не более, как на девять дней, отступить же не хочется, да и стыдно»7. 

Тело  ген.-м.  В.С. Гулякова сначала предано было земле в бедной деревушке, однако кабардинские офицеры пожаловались на это Цицианову. И вот что писал по этому поводу  ген.П.Д. Цицанов митрополиту: «К крайнему удивлению, узнал я, что ваше высокопреосвященство не позволили похоронить в Сигнахском монастыре тело покойного ген.-м.   В.С. Гулякова, который убит в сражении за защиту Грузии; который целый год, стоя в лагерях, лишен был совершенно спокойствия для того только, чтобы охранить от неприятеля Кахетию и ваши жилища; который, наконец, на удивление всем, одержал столь много знаменитых и славных побед, что прославил себя и оставил память свою навеки, а целой Картли и Кахетии доставил спокойствие и тишину. Я не могу поверить, чтобы вы употребили таковой поступок против покойного генерала. Но если это правда, то прошу незамедлительно уведомить меня, какое вы имели на то право и что могло воспрепятствовать вам похоронить тело генерала, увенчавшего всю Грузию, [при том] что за подобный поступок весьма можете быть лишены епархии и сана»8. 

Митрополит поспешил принести извинение, и тело ген.-м.  Гулякова, перенесенное со всеми почестями в Сигнах, было погребено в стенах Бодбийского монастыря. На мраморной доске, укрывшей прах героя, вырезана на русском и на грузинском языках надпись: «Храброму, мужественному и неустрашимому генерал-майору Василию Семеновичу Гулякову воздвигнул сей памятник скорби начальник и друг его князь Цицианов»9. 

Первоначально предполагалось поставить памятник на том самом месте, где ген.-м. Гуляков был убит, но памятник поставили в самой крепости, за алтарем церкви, в полуверсте от места, где происходила битва. На самом же месте боя воздвигнут памятник ему самой природой. Возле того пункта, где был убит ген.-м. Гуляков, стоит теперь древнее дерево. Оно было тогда расщеплено ядром, и следы удара не изгладились и поныне, как будто для того, чтобы сохранить память о битве и передать потомству славное имя генерала. 

Смерть ген.-м. Гулякова глубоко огорчила  П.Д. Цицианова. После его гибели князь жестоко обошелся с джарцами и захватил Илисуйское султанство. В последующие годы отношения между царской властью в За-кавказье и вольными обществами в Джарской области оставались такими же напряженными. В 1806 г. в Джар была направлена новая военная экспедиция. Царские  главнокомандующие уже на опы¬те экспедиций ген.-м.  Гулякова могли  убедиться, что для занятия, а тем более для прочного удержания Джарской области нужны значи¬тельные силы. В 1804 г. ген. П. Д. Цицианов присоединил к России Гянджинское ханство, переименовав ее в Елисаветполь. В 1805г. присоединил Карабахское, Шекинское и Шемахинское ханства. Зимой того же 1805 г. направился в Баку и потребовал от хана сдачи города.  В 1806 г. Баку был взят царскими войсками10. 

В июле 1806 г.  царские войска, без боя заняли Дербент, изгнали Ших-Али хана.  Значительных успехов в это время Кавказское командование добилось. В письме 11 мая   1809г.  главнокомандующего Тормасова к  Джарскому  духовенству  говорилось: «Я надеюсь, однако же, и уверен, что почтенное Джарское общество, не допустит меня никогда до принятия насильственных мер»11.

Таким образом,  внешняя политика царской России в начале XIX столетия в  Закавказье про¬ходила под знаком борьбы с  султанской Турцией и  шахской Персией за обладание  закавказских ханств. Особое место среди закавказских ханств занимали  Джаро-Белоканские общества. Будучи влиятельным  военно-политическим образованием,  он сыграл значительную роль в истории Кавказа в XVIII ¬-первой половине XIX столетия.

Список использованной литературы.

1. Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. СПб.: издт-во И. В. Сытина, 1911—1915. Т. 8. С. 67..   

2. Маркова О. П. Восстание в Кахетии в 1812 г. М., «Наука», 1951. С. 17—47.

3. Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией. Архив Главного управления наместника кавказского (под редакцией А.Берже), т. III, Тифлис, 1869. с 236.  

4. Потто В. А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. СПб., т.5.Вып.II. 1887. С.136.

5. Волконский Н.А. Война на восточном Кавказе с 1824 по 1834. в  связи с мюридизмом (продолжение) //Кавказский сборник. Т.XI. Тифлис.1887г. С.172.

6. Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией. Архив Главного управления наместника Кавказского (под редакцией А. Берже), т. I, Тифлис, 1866.  с. 481.. 

7. Бутков В., Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г., т. II, СПб., 1869.С.128. 

8. Фадеев Р.А. О Закатальском восстании // 60лет Кавказской войны. Письма с Кавказа. Записки о кавказских делах. СПб., 1891. С.214..   

9. Яишников Т.Н. Выдержки из описания Лезгино-Джарских вольных обществ.1830./ История, география и этнография Дагестана XVIII-XIXвв Под редакцией М.О. Косвена и Х.М. Хашаева,М.,1958. С.184.

10. Там. же. С.186.

11. Джавахов (Джавахишвили) И. Политическое и социальное движение в Грузии в XIX веке, СПб., 1906. С. 63.